«В девять лет я была и за повара, и за няню, и за воспитателя»: публикуем воспоминания детей войны
Подборку писем специально для нашей газеты подготовила директор Каменск-Уральского филиала Государственного архива Свердловской области Татьяна Судакова.
Письма и воспоминания о военном детстве передала на хранение в архив общественная организация «Свердловский региональный союз пенсионеров «Дети Великой Отечественной войны». В прошлых номерах мы уже публиковали воспоминания земляков из Сысерти, Карпинска, Белоярского, Гаринского района, Екатеринбурга, Новоуральска, Верхней Салды, Шали.
В публикуемых воспоминаниях сохраняем стиль авторов.
Мария Васильевна Науменко, Хабаровский край, п. Приамурский (родилась в Свердловской области):
«Год рождений мой – 1932-й. В 1937-м мои родители оба умерли, я была самая маленькая (пять лет), и началось мое скитание. Когда мама умирала, я плакала и кричала: «Мамочка, не умирай, я буду тебе помогать, коров доить». Она была дояркой на ферме, а отец – пастухом, и заболели оба туберкулезом, долго хворали, а вылечить их не могли.
Я пошла на ферму, а какая из меня доярка – маленькая, худенькая, руки были слабые, но все равно помогала, как могла. К семи годам я уже доила коров и поила телят. Все стало получаться хорошо, и меня перевели [работать] в садик. Детей было много: в возрасте от шести месяцев до семи лет. Я была и за повара, и за няню, и за воспитателя. Конечно, тяжело было, уставала, но никогда не ныла, знала, что идет война и надо помогать. Заведующая – молодая учительница, нам ее прислали в колхоз, - получала продукты и делила: что на завтрак, обед и ужин. Я варила еду и детей кормила…
Мне уже было девять лет. Детишек из детсада не забирали, некогда было: родители уходили работать [за]темно и приходили [за]темно, целый день в поле. Дрова мы сами готовили с ребятами: пилили, кололи и таскали в амбар. На зиму обеспечивали себя сами. Были две печи, я кочегарила.
Когда мне исполнилось 10 лет, меня опять забрали в поле снопы вязать. Очень трудно, но я научилась… Ребята, подростки, косили, а мы вязали и составляли [снопы] в суслоны. Закрывали наши снопы, чтобы дождиком не замочило, да обмолачивали, когда придет комбайн.
В 11 лет пошла [работать] на комбайн. Очень было тяжело – и солому заваливала, и зерно засыпала, но все выдержала, знала, что война идет. Да и все знали, всем было тяжело.
Учиться некогда было, окончила два класса. Домой ходила редко, было в доме после смерти родителей пусто и скучно. То на ферме жила, то в яслях, а потом - у тети, папиной сестры. Дядя тоже умер, и она была одна.
Когда с поля нас привозили домой – уже ожидал председатель. Нас просил помочь. Хлеб на токах (ток или гумно (уральск.) – большое крытое помещение, амбар, сарай, куда свозили обмолоченный хлеб, – прим. авт.) под навесами в амбарах сильно «горел» (имеется в виду не горел пламенем, а нагревался и начинал преть – прим.авт.), его надо было лопатить. Помоемся в речке, покушаем, а уже темно, и идем хлеб лопатить. Кто лопатит, кто на веялке веет – хлеб был с мусором, его не принимали в заготзерно. Так – чуть не до утра, а утром – опять в поле. Но было у нас керосина много – везде горели фонари, а наша задача – хлеб спасать и фронту помогать. Так и шла наша работа до конца войны.
Война закончилась, стали возвращаться те, кто остался жив. Мой брат пришел с войны контуженным и перевез нас в район на станцию Ишим, я там пошла работать в заготзерно. Подружилась с девушкой, у нее отец жил в Свердловске, мы к нему уехали. Я познакомилась с солдатом и переехала с ним на Дальний Восток, где сейчас и живу… Писала и плакала, вспоминая свое детство и трудности…»
Эта статья опубликована в номере, который можно прочитать здесь
Архив газеты «Опорный край» смотрите на нашем сайте здесь
